Интернет сайт Rocknet.com    март 1996г.                автор: Anne Leighton

BOBBY BLITZ ELLSWORTH

Для поклонника рока имя Бобби Блица выдает видение сумасшедшего парня одержимого весельем. В самом деле, каким образом певец Overkill получил такое имя, когда он был подростком и пел в молодой, падающей надежды группе в рок клубах города Нью Йорка. По мере развития карьеры Блица, он пробовал скрывать свою любовь к вечеринкам. И какое-то время, ему с успехом удавалось скрывать свою тайну. Но со временем, такой разгул начал вредить его здоровью. Теперь, Блицу хотелось бы быть напористым в других вещах, особенно в своей музыке. Недавно, реконструированный Overkill (с басистом Ди Ди Верни, гитаристами Себастьяном Мэрино и Джо Комю, и барабанщиком Тимом Мэллэри) выпустили новый альбом, который называется The Killing Kind.

Ты обосновался в городе Нью Йорке – Бруклине. Вы были одной из главных групп, которые выступали в клубе L’Amours, рок столице Бруклина.

Этим и крута эта группа, у нас есть элемент, и теперь, этот элемент делает нас популярными. И у нас длинная история. Есть не так уж много людей, которые могут оторваться от своего прошлого, если они не настолько популярны, как, например Led Zeppelin. Многие говорят о том, что сегодня тяжело выжить на музыкальной сцене. Для нас это просто. Но мы устанавливаем стандарты для самих себя – это не писаные стандарты, но мы их устанавливаем. Нас всегда это отличало, для нас это само собой разумеющаяся вещь.  

Какие же стандарты вы для себя устанавливаете?

Я думаю, что это себялюбие. Ты, в самом деле, не можешь кому-то угодить, пока ты не угождаешь самому себе. Не показывать пластинку своему лейблу до тех пока она тебя самого не устраивает. Если пластинка тебе нравится, она становится заразительной, – значит, и остальные полюбят ее. Мы пережили смены составов, а народ удивлялся: «Неужели вы рассчитываете продолжать? Как можно проделывать это еще раз? Кто бы не пришел в группу, он станет наемником!». Конечно, уже много лет я дружу с ребятами, которые играли в Overkill. Когда я прослушивал пластинку и микшировал ее, я понимал, что это ГРУППА. Для меня, прослушивание нашей музыки – это самый приятный аспект группы. И я считаю заразительно эгоистичный аспект нашим неписаным законом.

Я считаю тебя великолепным автором сочинителем. Есть масса замечательных песен Overkill. Ты сочинил несколько идеальных гимнов.

Конечно, я считаю нас хорошими авторами песен. Но я никогда не думал, что мы сочиняем идеальную песню. Ты можешь постоянно стремиться к идеалу, потому что тебе никогда не сочинить идеальную песню. Если ты попал в святыню, зачем тебе продолжать заниматься этим? Насколько я могу представить, мы всегда старались делать это. Ты приближаешься, а вершина движется в двух шагах за нашими спинами. Это дает нам вдохновение не останавливаться на достигнутом. Я всегда воспринимал нас как группу, которая пытается делать то, что ей нравится больше всего – сочинять песни и выступать с концертами.

Да, я знаю, что вы всегда осознаете эту ответственность. Не тем не менее, когда я слышу песню In Union We Stand, я думаю, что эта вещь то, что надо. Эта песня настолько хороша, как и любая песня Пита Сигера. В самом деле, Пит мог бы написать такую песню!

Это одна из тех песен, которые мы исполняем во время европейского турне, мы просто вынуждены играть эту вещь. Когда мы говорим о стандарте, это именно такая вещь. Мы никогда не имели дело с механизмами, никогда не выполняли глупую работу, никогда не было разговоров и вопросов: «Может быть, я попаду в журнал People?« Группа наслаждается сама собой, и поэтому получает удовольствие от собственного развития. Мы группа, которую крутят на автостоянке. Мы общаемся с фанатами, а не индустрией, и нас не волнует кто здесь из индустрии. Мы будем продолжать встречаться с нашими слушателями и зрителями, именно там наше место. Мне плевать считают меня популярным или нет, мы с большей охотой будем с народом.     

Я жил в клубе L’Amours. Я всегда был лицом в этой толпе. В конце концов, я стоял на сцене в L’Amours. Половина публики понимало меня, от второй половины меня просто выворачивало наизнанку. Я не хотел менять свои связи. Союз. Я был публикой, я выстоял. К тому же, было легко остаться с ними. Мы подписали контракт, и по большому счету ничего не изменилось. Я не думал что-то типа: «Вот это да!, я предстал перед публикой, теперь я – счастливчик!»

Да, но неужели сплетни были не так уж важны? Ты никогда не вел переговоров с представителями индустрии?

Есть несколько фото с “Фаундейшен Форума”, где я срывал парик с чей-то головы. Мы были самыми язвительными людьми своего поколения. Ничего не изменилось, после того как мы подписали контракт, за исключением того, что мы становились все лучше как авторы сочинители. Но творчество просто усилило все то, чем мы занимались до подписания контракта. Мне звонит наш издатель и просит меня пойти куда-то и поцеловать какую-то группу в задницу, за счет этого мы поедем в турне. “Нет, я не буду целовать, это ты иди и целуй чью-то жопу!” Те люди, с которыми мы работали больше всего критиковали нас за то, что мы не желали целовать жопу. Нас прозвали: «Сами себе худшие враги». Но такая позиция становится нашим писаным правилом, правилом написанным Overkill.

Я сама издательница. И пока что мне нравится работать с такой группой которая сама может заниматься рекламой, группой, которая стремиться давать интервью и не подводит людей, это важно. Я также считаю, что важно работать с группой, какая она есть. Быть отвратительным – это хорошая позиция, и она играет на руку прессе. У Guns ‘N Roses получилось сделать это.

(смеется) Это превращается в точку зрения. Конечно, я всегда относился к прессе как к нормальным людям. Обычно те кто становится журналистами являются поклонниками музыки. Как правило, мне удается хорошо пообщаться с представителем прессы, не имеет значения, любят ли они или ненавидят Overkill. Я расскажу, почему это я к вам так хорошо отношусь. Я был заинтересован в раскрутке этой группы, я не говорил: «Все полное говно и валите-ка вы на…..». Нас устраивали законы. Нам не подходит сценарий Bon Jovi, как добиться большого успеха – «да сочиняйте балладочки, выглядите этакими пай мальчиками, но так чтобы при этом возбуждать женщин, и станете преуспевающими и получите большую раскрутку!» Это не МОЙ «успех». Мне будет только хуже, если мне придется вот так работать. Моим ровесникам пришлось перещеголять меня, но мне приходится оценивать успех, опираясь на себя самого. Если бы я оценивал успех при этом глядя на Металлику, то это была бы другая история.

К сожалению, сейчас складывается такое впечатление, что они уже наелись музыкой. Мой приятель журналист выдавал Джеймсу и Ларсу пропуска на шоу Пейджа и Планта, и этих ребят больше интересовал поход в спортивный бар, чем собственно сам концерт. Для них, Пейдж и Плант были стариками.      

Здесь многое зависит от тех вещей, которые ты познаешь на собственном опыте, а не остаешься по другую сторону забора. Ты можешь оказаться в изоляции, в тот момент, когда ты выходишь в люди. Но ты не должен так поступать. Мне не понять эту сторону. Я знаю это.

Разговаривал ли ты с ребятами, после того как они совершили прорыв?

Я знаком еще с большим числом еще более популярных людей. Так, когда я сравниваю себя с Металликой, они не считают себя слишком хорошими для нас. Я думаю, что они придумали свою собственную формулу успеха. Мы как-то играли с ними на одном концерте, – еще до того как они подписали контракт и записали свою первую пластинку. Это было в местечке Port Jervis, штат Нью Йорк, в зальчике State Theatre в 1984 году. Было 72 градуса по фаренгейту и непогода. И не было никакого пива!!!

Это было как раз во времена L’Amours. Однако, как Overkill так и Metallica подписали свои контракты с Megaforce Records. Что по контракту было обязательной вещью в турне?

Обычно, пара ящиков пива. Я мгновенно выдувал их, но я больше не связываюсь с этим. Пара ящиков содовой, сухие обеды, арахисовые орешки, шоколадки M&M’s, картофельные чипсы, сухая овсянка, мясные закуски и сок, – как правило, клюквенный… для прочистки мочевого пузыря!!!

Кто ваш менеджер?

Нашим менеджментом занимается компания Lound and Pround и находится она на Стейт Айленде, Нью Йорк. Глава компании – Джордж Паренти.

Тот же менеджер, который был у вас всегда, ведь это он был совладельцем L’Amours?

Впервые я встретил его 12 лет тому назад. Мы целый год забрасывали его рекламными флаерами – у него было четыре наших рекламных материала. И я съездил к нему: «Мистер Паренти, когда же вы разрешите нам поиграть в вашем клубе?!» А он ответил: «Вы никогда не будете играть в нашем клубе, вы – ГОВНО!» Через год у нас сложились с ним замечательные отношения. Единственная возможность заниматься нашим менеджментом – это говорить правду, и при этом никогда не стесняться в своих выражениях!

В конце концов, он решил, что вы ему понравились.

Думаю, что его отношение изменилось, хотя я звонил ему тут на прошлой неделе, и он сказал про нас: «А ведь вы до сих пор дерьмо!». Я выслушиваю эту хрень уже 10 лет! Я считаю, что наша группа выделяется. Если говорить о границах этой сцены, у нас получается расширять маленькую сцену и при этом избегать более большой. Мы всегда непосредственны. Ты не можешь запрограммировать живой концерт. Ты никогда не знаешь, что же случится. Кто-то первым полезет драться с охраной или с группой, такое со мной бывало. Ты должен с юмором относится к тому, что может случиться на этой сцене, иначе ты заработаешь себе язву, если ты не в состоянии справиться с такой ерундой. Мы серьезная группа, но то, что нас окружает – это остальные остроты жизни, и в этих остротах есть доля юмора!

Ты сам или то, что происходит с тобой, дает тебе это чувство юмора?

Думаю, что я сам. Я справляюсь с преградами.

Да, вот именно потасовки с охраной, вот почему больше нет клуба L’Amours. Это серьезный вопрос. (клуб L’Amours закрылся 2 года тому назад после того как один фанат погиб, прыгнув со сцены)

Хозяева клуба занимались реконструкцией не обращая на этого свое внимание. В этом вопросе была переходная фаза. В большинстве случаев никогда не возникало драк из-за разговоров: «Моя группа лучше вашей!». Самое хорошее, что можно сказать о развитии нью-йоркской сцены, здесь всегда есть понимание того, что эта сцена для всех. В отличии от сцены Западного Побережья в Лос-Анджелесе, которая вся была направленной. Нью-йоркская сцена была другой. Это были мы, Biohazard, Carnivore, Life Of Agony. Конечно, в нашей местности, всем хватало места. И это отразилось на характере нашей области. White Lion были совершенно поп-глэмовыми. Потом, были тяжелые группы Nuclear Assault и Anthrax. Любой мог найти себе место. Это привело к разнородности, а здесь так сильно поддерживали все это разнообразие. Существовало уважение к музыкальным жанрам. В своей области ты мог многого добиться, и при этом все еще оставаться оригинальным. Я рад тому что вырос и остался здесь, вместо того чтобы в 80-тые попасть в однобокую область Лос Анжелеса. Ну конечно, ведь я родился в Бронксе.

Слушай, ведь я живу в Бронксе, а в каком районе Бронкса ты родился?

Я жил в квартале Throggs, Neck-Tremont авеню.

О, говно!

(смеется) Я жил там не долго. Потом, моя бабушка уехала оттуда и так мы стали жителями пригорода! Тем не менее, большую часть своего времени я посвящал музыке – в Манхэттене и Квинсе!

Ты уже стар, для того чтобы вспоминать эти коллажные обложки альбомов – ты знаком со всеми теми, кто позирует со своими любимыми альбомами на этаже?

Да.

А ты знаешь, какие альбомы ты повесишь на своем этаже?

Старые и новые. Мы очень гордимся своей историей. Я думаю, что слово «металл» становится очень матерным словом, люди не хотят выглядеть шовинистами, мы всегда знали, кто мы такие. Я видел очень крутые металлические группы, которые говорили: «О, мы не такие!». Конечно, не стоит размахивать металлическим флагом. Мы представители исторического, ностальгического металла и при этом мы демонстрируем современную комбинацию нас самих.  

На новом альбоме имеется песня Let Me Shut That For You к которой ты написал лирику в манере песни Германа Гермитца A King Of Hush («Кроль тишины»). Это что же, просто такой металл, Бобби, или нет?

 Я думаю, что я отвечаю своему возрасту, так ведь? Скорей всего, в чулане моей матери у меня есть пистолет 45-ого калибра…. «Позвольте мне уберечь вас от этого». Я наигрываю песню, а когда я сочиняю, то придумываю всю лирику и мелодии. В последнюю очередь я записываю вокалы. И мой компаньон, Ди Ди, сидел там. Я начал напевать: «Вот король тишины» на свой 4-х дорожечный магнитофон, а моя жена засмеялась. И я спросил: «Это смешно или это клево?» Она ответила: «Скорее клево!». Так все и вышло.

Эта песня – буквальный гнев, а раздражение является вдохновением. Я рассердился бы, если бы кто-то спел бы мне нечто подобное. И если кто-то говорит что-то похожее – народу, у которого нет авторитета, и говорит что-то типа: «Я никогда не сделаю этого» - обычно, подобное является источником такого раздражения. «О, вот идет мистер такой-растакой. Мне это не нравится. И…. Ах…. Вы можете рассчитывать на то, что я сделаю то-то и то-то». Обычно, если кто-то делает заявление, меня это начинает раздражать. Поступки круче трепотни. Думаю, такие люди могут попробовать быть очень спокойными. Но, как правило, они – кусок дерьма!

Я считаю эту песню личным опытом, правда. Я не выражаю какой-то значительный социальный комментарий, никакого расчета и никаких монументальных настоящих результатов. Это личная вещь, которая является волнующим сочетанием стресса, печали и агрессии. Я считаю эту группу превосходной терапевтической отдушиной. Она поддерживает во мне равновесие, что выражается в самих песнях! Это здорово. У меня масса предрассудков. И у меня есть превосходная возможность выразить их через свою музыку. Эта пластинка, The Killing Kind, излагает ответы на те вещи, с которыми я сам лично сталкивался.  

Ты говоришь как писатель…

Ты можешь назвать статью «Психопат рассказывает». Моя жена говорит мне, что мне нужно записывать такие мысли на компьютере, и выпустить брошюру объясняющую мою философию, для того чтобы обсуждать мою позицию «Так жить нельзя!». Я писал рецензии для европейских журналов.

Каким образом Джо и Себастьян попали в группу? У Себастьяна прическа «смерть всем прическам» – у него на макушке нечто напоминающее скорпиона.

Джо и Себастьян – последнее приобретение Overkill, и они играли в группе RamRod («Солдафон»). По-моему, так называется нью-йоркский бар для педиков – из-за этого название мы набили им морду! Но когда они пришли в группу, они были волосатиками. И у всех у нас сложились замечательные отношения. Как-то Джо заявил: «Я собираюсь побрить голову!». И на следующий день он это сделал, и его голова стала похожа на мяч для игры в боулинг! Через неделю пришел Себастьян с уникально выглядевшей лысой башкой!

Они оба для группы большое благо. Они принесли что-то новое в веселье. Они напомнили нам, что есть только одно правило, то, что не существует никаких правил. Они пришли, и мы не сказали им: «У нас есть история и вам придется подстраиваться под наш стиль». Они нам понравились, и вот почему они в этой группе. Просто они позвонили нам с вопросом: “Когда репетировать?» Мы знали о том, что можем сработаться на основе того что они могут делать, не с тем, что они считают своим делом. Мы не были пятью виртуозами так хорошо играющими на своих инструментах, но которые не могут сработаться друг с другом. Именно такое положение и портит пластику. У нас у всех имеются свои недостатки, но мы можем сделать нашу музыку великой.

К тому же Джо был в RamRod лидер певцом. Теперь в Overkill есть два певца. Когда я писал песни для The Killing Kind, я понимал: «У меня в распоряжении есть новый голос». Почему же я должен задвигать его на задний план/ Конечно, Джо поет лидер вокалом! Я начинаю петь лидер вокалом, а Джо подхватывает и поет дальше. Громче всех Джо поет на теме Let Me Shut That. А в песне Godlike, мы вместе поем в припеве. Нам очень подходит два вокала. Если говорить о вокальных партиях, в этом отношении это наша самая разнообразная пластинка. Раньше, я пытался установить правильное соотношение остальных участников группы на подпевках. Но это всегда было не просто. Теперь, у нас все получается, и группа выигрывает из-за этого в других областях.

Вы хоть раз выпускали сингл?

Для нас нет такого понятия как сингл или видео. Мы не собираемся светиться на MTV, на самом деле, нашу музыку крутят по университетскому радио. Мы не считаем такие вещи необходимыми. Хорошо, что мы сосредотачиваемся только на университетском радио – никакого видео, никакой ротации по телевиденью. Мы рассылали компакт диск и что в результате – больше всего они крутили нашу песню Battle. И снова эта песня рассказывает о личном опыте или чувстве, что ты можешь проиграть в сражении, но не проиграть в войне. Эта песня очень много значит для меня и наверно очень не просто говорить об этом.

20 лет я потворствовал меняющемуся опыту своего разума и тела, физическому и ментальному уходу от действительности. Недавно, я по настоящему изменился. Я не пью вот уже 14 месяцев. Когда я сочинял Battle я не пил уже 7 месяцев. Это единственная битва, в которой я одержал победу. Серьезно. По большому счету, в жизни есть масса людей, которых задевает эта песня. Если они переживают те же чувства, песня будет иметь этот смысл. Хотя, они могут не получить от этого никакого удовольствия. В конечном итоге я побеждал в личных битвах и брал быка за рога. Нам всем в этой индустрии приходится не бояться этой битвы. Я убежден в том, что я не в силах изменить этот мир. Люди будут продолжать делать то, что они хотят делать. Но важнее принять людей, чем критиковать их. Эта песня не критикует личности, это критика самого себя. По этой пластинке я уже дал где-то 100-150 интервью, и получил 100 критических рецензий на песню. Если эта вещь имеет какой-то смысл для писателя, и этот смысл отличается от моих переживаний, тогда это здорово. Для кого-то песня всегда будет иметь определенный смысл, вот почему мне нравится оставлять песню немного не досказанной.

Я и не подозревала, что у тебя были проблемы с наркотиками. Однажды, ты как-то напился на концерте. Я помню как ты пришел в мой офис в Нью Йорке и был в полном уме и здравии.

Я был человеком, закрытым для других, были времена, когда я был засранцем злоупотребляющим свободой. Я всегда был оторван от церкви и штата. Чтобы оставаться все это время в бизнесе пришлось иметь ясные мысли. Но у меня были свои отклонения, и они проявлялись на повседневной основе – после обеда. Я никогда бы не перенес низкопробных наркотиков, в противном случае меня просто стошнило бы. Даже близкие мне люди не знали, что я переживаю эту битву. Моя жена помогла мне справится. Когда я долго бывал дома, она обнажала все уровни этого настроения. Мои друзья не подозревали об этом, и когда мы устраивали вечеринки, они думали, что я мог бы на что-то отвлечься. Все дело в том, что я не получал особого удовольствия от других вещей. Теперь, это пробуждение. И я не сижу, обвиняя других людей, которые могут позволить себе удовольствия, я всего лишь выкладываю это на стол. Есть люди, которые слушают группу, живя в такой же ситуации, как и я когда-то. Но я не толкаю речи для них или точно указываю на это.

Есть ли у тебя теперь заменитель твоей вредной прошлой привычки?

Если есть такая замена, то можно получать удовольствия от рассвета до заката, просыпаться во сне. Есть много дерьма, которое я пропустил, когда проходил через это. Для меня это опыт повторного познания. Это перерождение.

Перерождение – а когда у тебя день рождения?

3 мая. Моя жена очень верит в гороскоп, и она сказала мне, что знала, на что я способен, каковы мои желания, потому что я упрямый и делаю все скрупулезно!

Получается, что теперь тебе пришлось дать новое определение кличке BLITZ?

Изначально эта кличка была связана со всем тем, о чем мы говорили выше. Понимаешь, в 1983 году я не считался, со всем этим – я слишком круто веселился. На какое-то время я очистился. Вот когда ко мне пришла идея разобщения. А потом я получил это имя. Я не хочу от него отказываться, – эта кличка прилипла ко мне, и это прекрасно. Она была выбрана. Мне не стыдно за все то, что я сделал. Мои ошибки сделали меня таким, какой я сегодня, и они дают мне хорошую перспективу. Я от души повеселился совершая эти ошибки, они дали мне карьеру, очень милую семью. Я не могу посмотреть на те времена и просто стереть их. Я могу лишь использовать их себе во благо.   

Забавно, что ты говоришь о том, что ты можешь использовать свой прошлый опыт, для того чтобы быть еще сильнее. Большинство людей занимающихся бодибилдингом называют словом «Blitz» тяжелую тренировку. «Я собираюсь поработать руками». И потом, у Ramones есть песня Blitzkrieg bop.

О Боже! Ramones были одной из моих любимых групп, – я бы захватил с собой на необитаемый остров, всю коллекцию альбомов Ramones. Однако, все их пластинки равноценны. Они – часть меня самого. В каждом человеке живет маленькая частичка Ramones, и не важно любишь ли ты их или нет!

НАЗАД