Интернет журнал HeavyMetal.About                31.10.1997г.

BOBBY BLITZ ELLSWORTH

Так это интервью для интернет журнала?

Да.

Клево. Это волна будущего. Я только что дал одно интервью своему приятелю. Я дал интервью, и он сказал, что ему не верится в отклики, получаемые им на первое издание. Интернет так доступен для людей, когда они помещают свои мысли в окно просмотра и получают всю связанную с этим информацию. Народ добивается своего, и теперь этой технологией пользуются целый месяц.

О, да. Приятно… вот взять интервью, например. Со мной связываются конкретные люди, которое прочитают это интервью. Оно точно для них. Я также знаю о том, что у вас в сети есть своя страничка.

Да, есть официальная, и думаю, одна или две неофициальных. Я действительно не знаю чем отличается официальный статус, кроме того, что мы дали кому-то на это свое разрешение. Это очень нам помогает т. к. мы можем поместить на свою страничку даты выступлений, фанаты могут перекачать себе наши новые песни, мы даже можем проинформировать народ о том, когда же мы поедем в турне, о своей готовности выпустить еще один альбом и т. д. Таким вот образом поддерживается высокий интерес к группе, особенно сегодня, когда СМИ совсем не интересуются такой музыкой. Так или иначе, они никогда не интересовались, но…..

Я зашел на официальную страничку, там есть короткое интервью с тобой в аудио формате, это очень приятно т. к. народ может услышать ваши слова.

                Да, верно.

Итак, я слышал, что твоим первым увлечением был бейсбол…..

Да, думаю, что я один из типичнейших американских подростков. Понимаешь, «малыш бейсбола и яблочного пирога». В детстве я мечтал, что когда подрасту, то стану центральным игроком или вторым бейсболистом команды New York Mets.

Круто…

Но нельзя иметь все, что хочешь. Но это… это чертовски утешительный приз, 20 лет играть в этой группе. Это длилось дольше, чем карьера большинства бейсбольных команд.

Также, парочка людей говорила мне о том, что ты фанат мотоциклов.

О, да!!! Я гоняю где-то уже 11 лет. Я увлекся мотиками еще в двадцатилетнем возрасте. Не знаю, мне пришлось отказаться от множества других вещей, для того чтобы продолжать заниматься этим. Я считаю себя, в двух словах, самым большим хулителем, что касается выпивки. Когда я бросил пить, мне понадобился некий заменитель. Думаю, что я завязал с этим делом года три тому назад. Но 10 лет тому назад, я увидел, как это возвращается, в конечном итоге, я должен был решить, оправдано или нет мое личное падение. Таким вот образом я заменил алкоголь мотоциклами. Для меня это была ценная замена, мотоциклы. Это моя единственная слабость, так что я очень увлечен гонками. Ничто не сравниться с этим. Я не знаю, а ты сам то гоняешь?

Гоняю. Но не так часто как хотелось бы.

Да, я выкраиваю на это время. Даже когда мы на гастролях, мы гоняем по окрестностям. Если есть репетиции или интервью в городе. Или вот интервью на радиостанциях и т. д. и т. п. И все другое. Мы также руководим группой. Когда нужно сгонять на почту, для того чтобы отослать корреспонденцию или еще что-то, мотоцикл – это мое средство передвижения в период с апреля по ноябрь.

Какой же модели у тебя мотоцикл?

У меня их парочка. Моим первым байком была модель Honda Shadow, но теперь я в основном гоняю на Converted Harley Sporster. Это оригинальный 882 Hugger. Но я поставил на него трансформатор и расточил цилиндры до объема 1200 мм. Теперь этот байк похож на модель Sporster с большой задницей. Это просто потрясающий мотоцикл, «Хьюгеры» немного отличаются от обычного спортивного мотика, они расположены несколько ниже и смонтированы в одну линию, я не знаю… сделаны скорее под заказ. Так что, это клевый мотоцикл, очень клевый….

Убойно.

Конечно, я займусь своим мотоциклом еще плотнее, как только закончатся гастроли, первая часть турне, которая, так или иначе, начнется где-то на Хэллоуин. У меня есть месяц на отдых, прежде чем я поеду в Европу. Я занят «занижением» и хочу установить передние «контроллеры», направляющие регуляторы, и наверно поменяю поддерживающие планки. У меня они уже есть.. я вот точно откопал одну, которая скрывает все провода. Эта панель разветвляется на три части и проводка идет через планки вместо того чтобы вылезать наружу как кабели тормоза, кабель тормозной муфты и т. д.

Ни хрена…

Да, это мое изобретение, не знаю… моя новая любовь. Можно сказать, что мое новое хобби. Это увлечение не дает затащить меня в бар.

Хорошо. Почему же, с самого начала, ты захотел стать музыкантом? Чем ты увлекался изначально?

Впервые меня заинтересовала музыка, когда я начал захаживать в магазин Columbia Record House, когда я работал продавцом газет. Понимаешь, меня интересовала любая тяжелая музыка. В магазине все было разложено по отделам, тяжеляк, классика, рок. Тогда, меня интересовало все, что находилось в отделе тяжести. Уже в то время у меня были все диски Black Sabbath, и думаю, что у меня были пластинки Alice Cooper, Led Zeppelin и кое-что из Judas Priest. И, понимаешь, я думаю, что я начал играть на воображаемой гитаре, а потом, мой отец, в конце концов, купил мне бас гитару. На которой, когда мне было лет 14, я играл с зажигательным энтузиазмом. Но со временем, этот энтузиазм испарился, на какое-то время я все это забросил. Думаю, я играл в составе парочки групп, как басист, и немного пел. А потом, когда я поступил в колледж, как только я стал там учиться, я продолжил эти занятия. Лишь затем чтобы немного заработать на пиво, понимаешь, а ведь группа бывает иногда получает халявное пиво! Это была просто охуенная мотивация! А потом я как-то пошел на прослушивание, одной группе был нужен басист, но оказалось, что это не правда. Конечно, им был нужен вокалист. Это была ковер группа, и в это время я только только устроился на работу. Тогда, я вовсе не преследовал какую-то конкретную цель. Где-то через 2 года группа распалась, и я и гитарист встретили Ди Ди Верни и Рэт Скейтс, нашего оригинального ударника. Через объявление в музыкальной газете. Вот так и родился Overkill.

Неужели все так просто?

Да. Так все и было. Я не хочу сказать, что я никогда не стремился к этому, так как считаю, что все время увлекался музыкой. И я занимался музыкой как хобби, и не говорил: «Я хочу заниматься этим, в противном случае моя жизнь закончится!». Я занимался массой других вещей, и какое-то время музыка была для меня отдушиной. Но у меня и в мыслях не было, что когда-нибудь я буду заниматься всем этим профессионально, или уделять этому столько времени, сколько мы уделяем сейчас. Но должен признаться, что я очень быстро адаптировался. Почти сразу же я влюбился в это занятие, опираясь на то, что у меня появилась возможность сделать столько дел, которые я просто бы не осилил, если бы не пел в группе, когда ты молод. Думаю, я исколесил всю Европу, все Штаты. В конце концов, я играл музыку на Дальнем Востоке, и я продолжаю это дело. Так что, как ты понимаешь, музыка превратилась в часть меня самого, или наверно в самую большую любовь, после моей семьи. И не смотря на то, что это не было большим мотивирующим фактором, когда я был моложе, если говорить о моих намерениях сделать в музыке себе карьеру, или с возрастом связать с музыкой свою жизнь, процесс идет.

Я знаю, что ты говорил, что после стольких лет вместе, многие группы в тот период, когда вы только начинали, появлялись и исчезали. Как ты думаешь, почему вам удалось остаться на сцене и продолжать свою работу?       

Я считаю, что, прежде всего, мы очень эгоистичны. Именно из-за этого работа продолжается. Нас не волнует происходящее вне нашего мира. Нам плевать на то, что творится вокруг нас. Я думаю, что когда ты занимаешься своим собственным домом, то можешь всегда поддерживать в нем полный порядок. В противоположность заботам о том, что творится вокруг тебя, или вопросу: «А где же находится сцена?», понимаешь. Понимаешь, я никогда не считал, что хэви металл мертв. Мне было бы глупо покупаться на это, потому что в Штатах я даю по 100 концертов в год, и по 50 концертов за океаном. Так что, если хэви металл мертв, получается, что я все время вкалываю в мертвом жанре. Но думаю, что многие верят в это. Конечно, они верят тому, что читают, а мне плевать, и думаю, я не одинок в своем отношении. Мы просто занимаемся своим делом т. к. оно нам нравится. И мы эгоисты, по той простой причине, что нам до сих пор нравится сочиняемая нами музыка. Однако, я думаю, что это очевидно. Если есть 9 студийных пластинок, над которыми мы работали и которые сочиняли, и все это металлические пластинки. Не похоже, что мы гонимся за модой.

Да.   

Я считаю, что мы выжили благодаря тому, что были серьезно преданы своему делу. И я думаю, что если мы эгоистичны в этом, то тогда это становится очень заразительной позицией. Думаю, что люди которые слушают эту музыку, считают точно также. И к тому же это очень эгоистичный подход, но не обязательно с негативным содержанием. Это становится позитивным, когда ты ассоциируешь себя с чем-то, это становится тебе еще ближе. Так что теперь, веря в то, что хэви металл мертв, и тот факт, как я считаю, мы становились очень преданными своему делу, остались те же самые ценности, которые были у нас в 1985 году, когда мы выпустили диск Feel The Fire. Металл никуда не делся. Это наше любимое дело. Мы отдаемся металлу без остатка, и поддерживаем порядок в своем собственном доме. Или поддерживаем чистоту в своем подъезде, и не обращаем свое внимание на то, что там делают другие. Такой подход дает оригинальность, или теперь современное чувство, конечно, все же имеющее исторические корни. Но я думаю, что именно тогда люди чувствуют искренность, что мы занимаемся своим любимым делом, и именно они не дают нам умереть.

О, да. Я замечаю это во многих группах, они начинают двигаться в правильном направлении, но через какое-то время, пытаются начать следовать моде. Они стремятся к более коммерческому звучанию, но вы всегда оставались преданными своему делу.     

Знаешь, что отличает моду, как только ты начинаешь ей следовать, она проходит. Я видел металлические группы которые были нашими сверстниками в 85,87,90; которые выпускали великолепные пластинки, и были многообещающими группами, про которые можно было сказать, что в конечном итоге они превратятся в фантастическую металлическую группу. Но они начинали гоняться за альтернативной модой и гранджем, тем или этим, или, так или иначе, в какой-то момент это случилось. И они потеряли свое лицо. И, понимаешь, в конце концов, если ты хочешь быть клевым, и следовать моде, когда ты ухватишься за нее, ты поймешь, что уже не являешься настолько клевым, как ты считал себя. И ты потратил в пустую массу времени и чертовски много энергии, на свои попытки быть клевым, вместо того, чтобы вложить всего себя в свои собственные песни.

Ты считаешь, что когда группы ведут себя подобным образом, они предают своих фенов?

Да, потому что за что ты изначально поддерживаешь группу? Ты поддерживаешь ее за ее убеждения! Как они звучат, что они значат для тебя? Если же группа меняет свою сущность, или свое лицо, я считаю, что они действительно отказываются от своей оригинальной поддержки. Я не считаю, что изменения заведомо гнилая вещь. Если говорить об изменениях, думаю, что даже эта группа изменялась. Чтобы выжить, ты должен постоянно меняться. Но все дело в том, что когда ты собираешь группу, например, принятую как металлическая группа, а потом заявляешь, что не являешься металлической группой, но при этом остаешься эй. И это самое популярное на сегодня заявление, чтобы там не было в начале 90-х, грандж или что-то еще, от чего тебя воротит, понимаешь. Этот музыкальный жанр крут тем, что существует сообщество которое поддерживает его, и это сообщество зависит от групп, которое оно поддерживает, чтобы выпускать то, что им нравится. Тебе не может нравиться только одна определенная музыка, но это люди, которые поддерживают такую музыку, особенно что, касается металла; Они вовсе не говорят: «Понимаешь, вы были круты, когда выпустили свой первый металлический альбом. Это была великая пластинка, а теперь вы – альтернативная группа. Я буду поддерживать вас, опираясь на этот первый альбом». Это сообщество есть обязательство перед этим сообществом. Я считаю, что Overkill всегда получалось делать это. Даже не преднамеренно, но скорее, потому что мы занимаемся любимым делом. Так что мы преданные, и даже в какой-то степени ненормальные. Я считаю очевидным, что мы не гонимся за какой-то там модой. Нет, после стольких лет.

Ты сказал, что даже ваша группа несколько изменилась. Как по твоему мнению она изменилась за эти годы?

Думаю, что мы развивались. Мы стали лучше как авторы исполнители. С течением времени, мы соединили в своих песнях все самое лучшее. Feel The Fire была нашей первой пластинкой, и она вышла в 85-ом. Если бы ты прокрутил этот диск, а потом новый From The Underground And Below, ты услышал бы заметные изменения, большие перемены, то как мы звучали изначально, и то как мы звучим сейчас. Но каждое изменение, или изменения в период с 85 по 97 годы, были маленькими шагами между каждой пластинкой, и мы всегда помнили об этих изменениях, или о том, какое новшества нас интересовали. Я смотрю на эту новую пластинку, и могу услышать, что это работа с историческими корнями. Ты можешь сказать, что мы не забыли о своем прошлом. Но вместе с тем, мы объединили пройденные нами области, на первом диске абсолютно отсутствует грув, новая – полна грува. Это коллекция и эволюция во времени изменившем эту группу. Но никакого отхода от наших оригинальных идей и стандартов.

И это до сих пор металлическая музыка.

Точно. В этом нет никаких сомнений. Само название диска дает это понять со всей очевидностью. Это всегда была группа берущая свои корни в андерграунде, или подпольном металлическом сообществе, и мы всегда очень гордились этим. Когда слово «металл» было ругательством, всего лишь горстка групп продолжала говорить: «Эй, я играю в металлической группе!». Все остальные кричали: «Я играю в тяжелой группе. В индустриальной группе, ска, гитароориентированной группе….». Если есть двойной бас-барабан и кричащие гитары, и искаженные вокальные партии, или вопящие вокалы, это очень похоже на металлическую группу. И я считаю, что ты обязан знать кто ты, прежде представлять себя людям с гордой позицией. И Overkill всегда были способны на это. Мы знаем, кто мы такие, и у нас никогда не было с этим проблем. И мы никогда не умрем, понимаешь. Если бы мы не были преданны этому делу, когда слово «хэви металл» превратилось в ругательство, нам пришлось бы отказаться от этого. Но, я считаю, что все дело было не в уходящем, тонущем корабле. Необходимо было залатать течь в этом тонущем корабле и продолжать путешествие. Вот что было для нас важно. Мы делали то, что хотели, а мы играли металл.

Клево. Что для тебя является наиболее важным для создания хорошей музыки?

Честность. Ты должен выработать четкую позицию. Особенно в такой музыке. Это эмоциональное излияние, музыкально и вокально, и ты должен очень честно относится к этому. Как только ты начинаешь писать песни своей головой, а не своим сердцем, в такой музыке, что-то теряется в переводе. Не проявлять узости, но даже во мне сидит определенная узость. Это не глубокомысленная музыка. Когда она хороша или же идеальна, она идет из нутра. Для меня хороша музыка идет из нутра, из сердца. Я могу слушать любую честную музыку, и высоко ценить ее. Будь то фолк, классика или рок, или любой другой металл. Но для меня в музыке должна присутствовать честность. Если музыка лишена этой честности, или сделана ремесленнически, а это всего-навсего музыка, которую кто-то пытается сделать популярной, она что-то теряет для меня. Не важно, в каком она жанре.     

Как бы ты описал философию Overkill в отношении сочинения музыки. Каким образом строится ваше творчество?

У нас совершенно уникальная творческая система, если сравнивать с другими. Все эти годы все песни сочиняли я и Ди Ди, и я думаю, что наш тандем формирует звучание Overkill. Мы – команда одного автора сочинителя в двух лицах. Насколько мы изучили мышление друг друга, и тем самым нам легко сочинять песни. Единственный раз мы отошли от этого подхода во время записи диска I Hear Black, когда Роб Кэннавино и Мэрритт Гэнт, наши тогдашние гитаристы, стали творческой командой. И мы тяжелей всего сочиняли эту пластинку. Я считаю, что наша творческая философия заключается в том, чтобы пробуждать в музыке максимальное чувство, а затем украшать все это лирикой. Почти как постройка дома, если музыка – это стены и фундамент дома, то лирика – его крыша. Наш принцип работы таков: у Ди Ди рождаются идеи и он приносит эти идеи в группу. Он сочиняет «скелеты» песен а затем начинает полировать их. Мы все работаем над музыкой и объединяем это внутреннее чувство, прежде чем пойти в студию. Когда мы идем в студию, то уже знаем, что музыка идет изнутри. Перед этим, они передают мне идеи, и я просто привожу все к единому знаменателю соединяя музыку с лирикой и мелодическими линиями. Так что, это достаточно емкий процесс. Что же касается философии, я считаю, что ее можно выразить одним словом: «Действуй!».

На последней паре альбомов, у вас в группе появилось несколько новых парней, поговорим о двух гитаристах, как бы ты сравнил их с прошлыми членами, и какой эффект они оказали на группу? 

Понимаешь, если заниматься сравнением, все участники этой группы были очень разные, и добавили в группу нечто совершенно новое. Кроме всего прочего эти ребята принесли в группу то, что мы возможно потеряли во времена пластинок W.F.O. или I Hear Black, это новый голод. Они принесли в эту группу желание. Еще большую страсть, разжигающую пламя. А это необходимое качество. Это очень заразительная штука. Это влияет на остальную группу, становится заразительным, и остальная группа чувствует этот голод. И в этом случае, мы с еще большим рвением сочиняем песни. Агрессия – вот наша сильная сторона. Я считаю, что наверно это один из самых выдающихся элементов, который они принесли в Overkill. Они работали с нами над двумя пластинками. Они записывали с нами The Killing Kind. Джо Комю и Себастиэн Мэрино, и вновь на альбоме From The Underground And Below, и я заметил, что на этой пластинке мы стали более кристальными. Мне нравится The Killing Kind. Я считаю, что это откровенная, пластинка скорее двух измерений, нет, многомерная пластинка. В ней еще больше элементов Overkill, или тех элементов, которые создают Overkill, и я считаю, что по большому счету это из-за их голода, и их желания находиться здесь. Очень важно, что здесь есть группа которая хочет это делать, а не группа которая жалуется на гастроли, жалуется на написание песен. В противном случае группа становится болью в заднице. У тебя должны быть люди желающие сочинять эту музыку, не ребята которые занимаются этим только потому, что это клево.

Получается, что это достаточно солидный состав?

Думаю да, но я прихожу к мысли, что ты не можешь вечно от чего-то зависеть, понимаешь. Перемены всегда неизбежны. Они приходят не просто так. Естественно, я буду надеяться на то, что этот  сохранится. Думаю, что мы только что выпустили пластинку, которой очень гордимся. Если честно, то я не могу сказать тебе, что это наша лучшая пластинка, потому что я еще не свыкся с ней. Она настолько нова для меня, что я не могу дать тебе на нее объективного мнения, но могу сказать, что мы все вместе рвали свою жопу записывая ее, и сочиняли с таким же рвением. Мы просто не выпустили бы ее, если бы считали иначе. Так что, я буду надеяться на сохранение этого состава, но с самого первого дня существования этой группы, я смирился с изменениями, зная о том, что ничто не длится вечно. Я не хочу намекать на то, что мы от кого-то избавимся. Просто я максимально откровенен.

На альбоме есть песня Promises, для вас она весьма необычна. Очень интроспективная по звучанию, очень личная. Что послужило вдохновением на написание этой песни?

10 октября прошлого года я потерял приятеля. Всю мою жизнь, этот парень наверно был одним из самых близких людей для меня. Он сын моего дяди, брат моей жены, и наверно человек, в компании которого я провел больше всего времени, помимо ребят из группы. Это была невосполнимая потеря. Мы были во многом похожи. Были как один и тот же человек, или вели себя одинаково. Мы одинаково относились ко многим разным вещам, включая то, что у нас были схожие проблемы. Мы рано начали увлекаться мотоциклами, и я разрешил многие свои личные проблемы. У меня есть свои демоны… Я освободился от них. И они не долго жили внутри меня. Мой приятель, Боб, не смог этого сделать. Он вовсю пытался справится с этим, в самый критический момент своей жизни, понимаешь. Довольно долго мы оба злоупотребляли различными субстанциями, когда мы тусовались вместе. Даже когда я уже был женат, и у меня был ребенок, я все еще увлекался всем этим, и я словно выполз из дыры, потому что понимал, что в конечном итоге эти привычки убьют меня. Мой приятель Боб, также понимал, что это убьет его, но вся разница заключается в том, что это убило его, а не меня. И я думаю, как бы он смог описать это мне, это было похоже…. Я сравнил бы это с утопающим. Мы сделали все что могли пытаясь спасти его, пытаясь помочь ему справиться, но пагубные привычки просто сожрали его, понимаешь. Сожрали заживо. В тот день, когда он умер, мы разговаривали по телефону, и он собирался переехать ко мне домой. Обычно, я говорил ему: «Все что я могу сказать тебе Боб, если ты в состоянии собраться со своими мыслями, и завязать со всеми делами, я обещаю тебе, что все наладится». Был целый ряд обещаний, которые так никогда и не дошли до него. Они не были настолько же странными, как то, что сожрало его. Так что, для меня это была хорошая возможность высказаться. Конечно, я все время ходил с очень мрачными мыслями, пока в конечном итоге не написал эту песню. Я сказал себе: «Ну теперь все кончено. Я могу двигаться дальше!». По крайней мере, у меня был шанс поговорить с ним в последний раз, понимаешь. Я верю в загробную жизнь, убежден в том, что у него имеется эта пластинка, и наверно у него есть гораздо лучшая стерео установка, чем та, что была у него на земле, так что…. для меня это была конечная точка. Я был просто обязан написать песню, если бы я не сделал этого, эти мысли начали бы поедать меня заживо, и наверно я предугадал бы свои собственные решения моей сегодняшней жизни. Так что, эта вещь действительно предназначается Бобу.

Ух ты, получается, что именно поэтому песня называется «Обещания»?

О, да. Думаю, что именно это я обычно дословно и говорил ему. «Хочу сказать тебе, что если ты завяжешь с этим, то будешь чувствовать себя удобней, я обещаю тебе, что все улучшится. И обещаю, что все сразу же станет лучше». В наших разговорах были все эти обещания. А я…. Понимаешь, это было очень трудно, не то чтобы я не верил в то, что он не послушается меня, но я верил, что он предпримет гораздо более серьезные усилия, чем я считаю. Стыдно. Всегда стыдно, когда ты теряешь кого-то. Особенно человека который не…. Понимаешь, человека с проблемой. Такое событие заставляет тебя задуматься, насколько же хрупка жизнь. И эта песня просто признание того, что все может закончиться в одно мгновение.      

Да.

Вот когда меняется вся жизнь. Не просто смерть одного человека, смерть многих людей. Их жизни меняются на основе их жизненных событий. Через несколько месяцев после его смерти, я прочитал эту потрясающую вещь, потому что мне было не просто пережить это. Я просто не знал что же черт возьми мне делать, этот парень отправился в дорогу вместо меня, я и этот пацан, мы были как….. забудь об этом!!! Всякий раз когда ты видел его, я обычно был от него в 25-ти футах, или наоборот. Я не знаю. Просто это очень много значило для меня для того чтобы выразить такое словами. Только так я могу сказать об этом. Не хочу здесь выражать все свои переживания. Я не собирался заводить разговор о Бобе. Но он действительно научил меня тому, насколько хрупка жизнь. Это был урок которому я научился сочиняя эту песню и помня об этом событии. Такие происшествия в твоей жизни не формируют твою личность, это твоя реакция на эти события. Вот что я прочитал через несколько месяцев после его смерти.

Настрой этой песни производит сильное впечатление.

Да, я думаю. Было бы неправильно написать очень агрессивную песню, опираясь на наши взаимоотношения. Я считаю, что это действительно говорит о многом. Потому что это было самое печальное время в моей жизни, скорее более осмысленное чем агрессивное. Меня очень разозлила его смерть, но я переживал целую гамму чувств. Я мог бы рассказать о каждом своем переживании. Я был зол, был разгневан. Был готов оторвать любому башку. Вместе с тем, я чувствовал себя брошенным, мне было печально от этой заброшенности. Ты сидишь здесь, задаешь мне свои вопросы и ведешь разговор о парне которого здесь больше нет, и это совершенно никого не волнует. Это создает чувство сопричастности, я не помню смерть так как я помню время проведенное с ним. Наверно парень дал мне 15 лет великолепных воспоминаний, а не это мгновение смерти. Я смотрю на все это скорее с перспективой, по сравнению с жизнью пролетевшей за одну секунду или мыслями о той одной секунде, когда его не стало.

Да. Сделали ли вы на этом альбоме нечто такое, чего никогда не делали раньше?

Ну, мы в основном работали с тем же самым подходом, и этот подход, как я уже сказал ранее, является бездумным подходом. Понимаешь, мы оставляем свои мозги у входа в студию, просто входим в нее и работаем. Я считаю очень важным то, что во время игры мы не выключаем запись, и не думаем о том, что мы там играем. Мы все обдумываем музыку еще до того как идти в студию. И потом, после того как мы продюсировали треки, мы тем самым продюсировали пластинку. Мы принесли ее для микширования Колину Ричардсону, и я считаю, что он стал очень хорошим выбором. Я считаю, что на сегодня, честное слово, это лучше всего продюсированная пластинка Overkill. И это особая заслуга Колина. Колин работал с такими группами как Fear Factory, Machine Head и Napalm Death, и его работы обладают современной резкостью. Все песни связаны воедино, как продукт. А для нас, это пластинка с глобальным гитарным звучанием. У нас никогда еще не было пластинки с грандиозным гитарным звуком, когда все инструменты находятся в равновесии.

Это точно.

Так что, для нас, это пластинка с грандиозным звуком. Я помню, как в первый день я передал ему все наши вещи. И задавал себе вопрос: «Что же этот парень станет делать со всем тем, на что мы потратили целый год своих жизней? Он все это изгадит? Разрушит?». Я смотрел через стекло студии в аппаратную, а он около 3-х часов работал над всем этим, и играл на воображаемой гитаре под песню Long Time Dying. Я перезвонил Ди Ди и спросил: «Как ты считаешь, мы сделали правильный выбор?». Он покачал своей головой и ответил: «Конечно!». Таким образом, Колин стал инструментом в создании пластинки с таким звучанием. Наверно, это одно из главных отличий, пригласить его из-за его способностей. И он подтвердил правильность нашего решения, потому что он дал нам нечто такое, чем мы очень гордимся, что касается самого продукта.

Ты сказал о начале турне, где-то на Хэллоуин, верно?

Да. Мы хотим поместить даты гастролей в Интернете, и все остальное. Но я думаю, что мы будем играть в Мюзик Холле на Water Street. И это будет где-то 5,6,7-ого и вплоть до 10-го числа, где-то так.

Класс! Люди из Чили, Англии, Австралии и всех остальных стран спрашивают меня приедете ли вы к ним, в их страны. Знаете ли вы в какие страны вы поедите?

Да, в конце концов, мы получили несколько предложений из Южной Америки.

Круто.

Возможно, что мы выработаем гастрольный график и поедем туда.

Ух ты!!!  

И конечно есть предложение поехать в Чили. Очень даже возможно. А вот в Австралию всегда не просто приезжать, если только ты не гастролируешь на Дальнем Востоке, тоже самое с концертами в Японии и Корее. У нас есть новая рекорд компания в Японии, так что… Похоже на то, что они действительно заставят нас приехать туда с концертами. Так что, если мы будем выступать в Японии, есть большая вероятность приезда в Австралию. Если промоутеры хотят этого, тогда мы определенно выступим там.

Вы будете гастролировать в роли хэдлайнеров?

Да, теперь мы хэдлайнеры, вот уже много лет. У нас никогда не было возможности выступать на стадионах, или поехать на гастроли с группой продающей больше билетов чем мы, если говорить о концертах в первом отделении в больших залах, но это то, что нам знакомо. Не то чтобы нам надоело выступать по клубам и маленьким зальчикам. Это наш мир, понимаешь. Наша область деятельности. Мы – группа, которая не дружит с MTV, и мы никогда с ними не дружили. У нас было несколько хитов которые крутили в программе Headbangers Ball, но это не столь важно. Эта группа осталась перед лицом публики, и понимаешь, всегда была активной. Так что, я считаю, что для нас наиболее важно как можно больше гастролировать, потому что это сфера деятельности.

Ты считаешь, что живые выступления наилучшим образом выражают вашу сущность, в противовес студийному альбому?

Ну, понимаешь, песни рождаются на концертах. По крайней мере, для нас. Все возникает в репетиционной, или когда ты играешь гитарный риф. Вот темы в своей естественной форме. Конечно, нас больше привлекает работа на сцене. Я всегда считал, что эта группа так и не придумала идеального студийного альбома, и поэтому у нас есть великолепная мотивация продолжать писать песни, и выпускать пластинки. Но я считаю, что мы приблизились к созданию идеального шоу. Находясь на сцене, мы в состоянии расширять эти сценические рамки и делать их по своему разумению почти бесконечными. Мы были рождены находится на сцене, исполнять написанные нами песни. Раз и навсегда, как живой организм.

Какое шоу на твой взгляд можно назвать вашим самым выдающимся выступлением?

Ты говоришь о лучшем концерте? Были выдающиеся шоу. Я не стал бы говорить, что они были лучшими, но думаю, что мне запомнились кое-какие выступления. Наши выступления на нескольких Европейских фестивалях. На одном таком мы играли перед аудиторией в 65000 человек!

Ни хрена себе!

Непередаваемое чувство, когда стоишь перед таким количеством народу. Я чуть было не забыл слова песен, понимаешь. Концерты до сих пор волнуют меня. Уже скоро стукнет 12 лет с того первого раза, когда я поднялся на сцену с этой группой, и у меня до сих пор выворачивает на сцене желудок. Но для меня такое состояние означает, что это до сих пор должно быть стоящим делом. Это все еще ценно для меня, если такое возбуждает меня до такой вот степени. Конечно, 65000 человек – это круто для меня. Был один концерт, который мы давали в Калифорнии. Когда в зале было 27 человек. Это было в самом начале нашей карьеры, и я помню, как вместо того чтобы играть в соответствии с концертной программой, я полез к зрителям с микрофоном, и любой мог выбрать для себя песню. Так что… Это законченный спектр.

Имея такое количество песен, как же ты выбираешь вещи для концертной программы?

Я развешиваю обложки компакт дисков и играю в дартс. В какую обложку попадет дротик, такие песни мы будем играть с этого диска. Думаю, что мы предпочитаем более свежие альбомы, вещи с таких релизов как W.F.O., the Killing Kind, и с нового диска, наверно существует определенный костяк наших песен. Но мы до сих пор под настроение играем кое-какие старые песни, с альбома Years Of Decay, например Elimination, Powersuge с диска Taking Over, а на этот раз, мы, конечно же, копнем поглубже и сыграем несколько вещей с первой пластинки, Feel The Fire.

Замечательно. Берусь предположить, что вы сыграете несколько старых песен объединив их в попурри, соединяя разные куски?

Есть такое дело, если мы можем играть 1,5 часа или 1,45 перед публикой, и исполняем 7-8 старых песен, эти вещи занимают почти что половину концерта.

Да.

И очень не просто делать это и при этом поддерживать постоянный интерес в группе, понимаешь. Группа хочет играть новые вещи т. к. нас это несколько больше интересует. Мы не забываем свою историю, потому что нам приходится возвращаться и играть что-то типа Wrecking Crew, или такие вещи как Feel The Fire, Rotten To The Core. Мы включаем в сет лист такие песни, но налегать на них значило бы приветствовать свое прошлое, и демонстрировать публике свои способности и то, чем мы до сих пор занимаемся. 

Прекрасно. На каком же аппарате вы играете, и как вы переезжаете из города в город на гастролях?

Мы передвигаемся на автобусе и трейлере, и таскаем аппарат за собой. И просто живем в гастрольном автобусе.

Клево!

Да, без затей.

В Европе вы передвигаетесь также как в Штатах, или есть какие-то отличия?

Все немного иначе. Публика другая. Видишь ли, европейская публика была с нами с самого начала, впрочем, как и американская. Но я думаю, что в Европе ты постоянно чувствуешь себя так будто ты встречаешься со старыми друзьями, тогда как в Штатах, у меня всегда такое чувство, будто никогда нет никакой стабильности. Это более взрывная обстановка. Поэтому в Штатах более волнующие концерты. В Штатах, всегда есть где развернуться. Каждый раз, в начале песни, меня не покидает ощущение, что большая часть зрительного зала смотрит на тебя и думает: «О кей, ну-ка, братец, снова докажи это сам себя!». В Европе, мы чувствует себя более комфортнее. Как тебе наверно известно, местная публика не очень то избалована группами. Они по-другому относятся к концертам. Думаю, я сужу об этом со своей позиции. Стоя на сцене. Конечно в Штатах, более подвижная публика. Зрители скорее ориентированы на стоячий партер, и нас это возбуждает. В Штатах и в Европе разная публика, и мне нравятся и те и другие. Меня всегда очень волнуют американские гастроли, из-за того, что я постоянно нахожусь во взрывоопасной ситуации.

Круто. Чтобы ты хотел изменить в себе, прежде, чем ты разделаешься с Overkill?

Прежде чем я завяжу с Overkill?

Да.

Наверно одним из изъянов моего характера, как личности, я не практичен в долгом путешествии. И я думаю, что это хороший подход, когда ты играешь в группе, потому что сейчас мы полностью выкладываемся, не беспокоясь о времени, или о том, что нас ждет в турне, или за углом. Если в пятницу я выкладываюсь по максимуму, тогда в субботу наверно придется позаботиться о себе. Насколько мне удастся перенести подход пятницы на субботу.

Мне хотелось бы продолжать свое дело, понимаешь, но естественно пока я получаю от этого кайф и пока народ хочет это слушать. Вот два фактора, и это очевидные факторы. Но пока я придерживаюсь такой точки зрения, или насколько я могу предвидеть. Я очень не дальновидный провидец, когда речь идет о сути группы. Я каждый день работаю над этим, действительно не думая о том, что случится в 98,99 и т. д. Естественно, мы будем гастролировать. В начале 98-ого, я хочу поехать в Европу. Мы собираемся провести в Европе еще одно турне в поддержку этой пластинки, и для меня это очень естественно, но мы пока еще не начинали работу. Думаю, что я начну вырабатывать план турне по окончании этих гастролей.

Как ты считаешь, какой человек на твой взгляд наиболее весомо повлиял на твою жизнь?

Самое большое влияние на мою жизнь? Наверное, мой старик. Он… я не знаю, он сказал мне, что я могу сделать все, что захочу пока я отношусь к своим поступкам разумно, и он всегда поощрял во мне это чувство. Все что он хотел – это видеть меня счастливым, и я многим обязан ему за это, потому что он не принуждал меня идти в каком-то конкретном направлении, или говорил, что я не могу чего-то там делать. Он сказал мне, что я способный. Что если я подумаю хорошенько, то смогу добиться своей цели. Так что, наверное, этот человек, мой отец.

Ну, наверно это все мои вопросы. Не хочешь еще чего-нибудь добавить?

Нет, ты в курсе, что это еще один год для нас. Думаю, мы сделали много чего хорошего. Есть множество мнений, вместо просто четкой информации. Мне нравится схема интервью «вопрос-ответ». Мы поедем на гастроли, начнем на Хэллоуин. Поедем на Север, Средний Запад и Юг. Так что, не теряй нас из виду и наслаждайся новой пластинкой. Крути ее на максимальной громкости, круши свою комнату!