Давай сначала поговорим об истоках группы для молодежи, которая только открывает для себя ваш коллектив.
Ну, это замечательно. Мы играем со времен Элвиса. Нет. Я встретился со своим партнером Ди Ди в 1981 и группа Overkill начинала свой путь как ковер группа. Мы играли песни Judas Priest, Iron Maiden и Motorhead, ту музыку, на которой мы выросли, те песни, которые были на тот момент актуальны. Потом, очень быстро это превратилось в оригинальную группу. Мы приобрели некоторую известность в Нью Йорке и Нью Джерси, выпуская демо и т. д., там, где мы до сих пор проживаем. На самом деле двое из нас живет в Нью Джерси, один во Флориде, а другой в Миннесоте. С тех пор многое не раз менялось. Наш первый альбом вышел в '85. Назывался он Feel The Fire, на лейбле Megaforce Records, мы выпускали свои диски на этой фирме вплоть до 1990 года, когда мы перешли на Atlantic Records, выпустив в '91 альбом под названием Horrorscope. После Horrorscope, мы работали с CMC, с нашим американским лейблом, а сейчас мы печатаемся на лейбле Spitfire. За этот 20-ти летний период профессиональной деятельности, это 13-тый студийный релиз группы. Два концертника, концертный EP, пластинка ковер версий, и куча всяких там бутлегов. Вот совсем недавно, в прошлом году, мы выпустили DVD под названием "Вечер в Парке Эсбери, Нью Джерси". У нас достаточно обширная карьера. Мы всегда были металлической группой. С годами состав неоднократно менялся, но тем не менее я считаю, с момента выпуска нашего первого альбома мы не изменили своим основным принципам и стандартам.
Ты сказал о том, что в вашей группе играют парни, которые живут в Нью Джерси, Миннесоте и Флориде. Как вам работается, учитывая место жительство музыкантов?
Я думаю, что с течением лет, многое изменилось для нас. Я считаю, что как группа, мы впервые собрались, когда я встретил Ди Ди, например, мы репетировали каждую ночь, а после репетиции пили пиво на капоте автомобиля. Болтали и слушали, какую-нибудь последнюю пластинку, которая оказалась у одного из нас. Поэтому теперь, в этой жизни, нас уже волнуют другие вещи, но это не обязательно означает, что мы, тем не менее, не можем работать как группа. Эти парни просто вылетают к нам. Все просто. Мы месяц репетируем, а потом едем в турне. Мы месяц репетируем, а потом идем в студию. Очень легко обмениваться друг с другом компьютерными файлами и посылать их по почте. У музыкантов есть мой CD-ROM. Над какими песнями мы не работали бы или наоборот. Это очень легко. Просто с течением времени мы привыкли к такому рабочему графику. Теперь такая адаптация вот уже не первый год позволяет нам продолжать работу как группа.
С возникновением интернета, стало гораздо легче поддерживать контакт.
Конечно. Я постоянно решаю заграничные, деловые вопросы. Очень многие дела делаются при помощи компьютера, будь то подтверждение дат концертов через антрепренера или ведение переговоров с теми, кто заинтересован в менеджменте группы, или ведение дел с заграничным рекорд лейблом. Теперь так гораздо легче работать. Все изменилось, с тех пор как мы впервые начали эксплуатировать технологии. Со времен почтовых голубей.
На музыкальной сцене произошли глобальные изменения. Как вам удалось адаптироваться к этим изменениям? Вы сохраняли неизменную формулу в своей голове или же вы экспериментировали с некоторыми изменениями?
Я думаю, что задним числом, я могу утверждать это. Просто мы сохранили те же самые стандарты которые у нас были вначале. Туже самую ценность. Это наше любимое дело. Это достаточно очевидно. Если мы так долго играем эту музыку, но так и не добились коммерческого успеха, возможно, мы плохо стараемся, или может быть мы не достаточно активны в этом вопросе. Если мы гнем свою линию, тем самым мы сохраняем свою чистоту. И популярность тут не при чем. Мы давным-давно плюнули на эту популярность. Популярность не является частью уравнения, так что если ты исключаешь популярность из уравнения, то на тебя уже ничего не может повлиять. Все дело в создаваемой тобой музыке. В случае Overkill, нужно учитывать, что нам не нужно искать свое место в жизни, не нужно бегать кругами гоняясь за собственной задницей, все чрезвычайно просто. Нам не нужно постоянно кого-то ублажать. Как-то раз какой-то парень спросил меня, "А чем ты зарабатываешь себе на жизнь?" Я ответил "ну, по правде говоря, думаю, я отталкиваю от себя массы, и заставляю полюбить меня лишь горстки людей." В этом есть что-то особенное. Опять же, в ретроспективе. Я никогда не задумывался об этом в 1987, 1989 или '95. Я вспоминаю прошлое и удивляюсь, я думаю, что мы просто заняты своим делом, и передаем все то, что окружает нас другим людям. Пусть они сами решают. Если тебе это нравится, замечательно. Если ты это любишь, люби себе дальше. Если ты ненавидишь это, продолжай ненавидеть. Тебе решать. Я считаю, что когда мы много лет придерживались такого подхода, это дало нам некую свободу , развиваться самим, а не гоняться за модой. В этом случае, мы уже не являемся таким бросовым продуктом, чем скажем те, кто идет за модой. Потому что ты же знаешь, и я знаю, и большинство людей знает, что мода приходит и уходит. После 18-ти лет профессиональной работы, и никогда не шли за модой. Это является доказательством тех ценностей, о которых я говорил.
Вы узнали, что такое мейнстрим появившись в такой телепрограмме как Headbangers Ball, которая была закрыта. Насколько мне известно, сейчас предпринимаются попытки вернуть эту передачу в эфир. Что ты об этом думаешь?
Каждый шаг в нашей карьере очень важен для нас. На самом деле, я никогда не был большим сторонником такой нашей рекламы. Ты не можешь попасть в East Bumfuck, так что ты должен засветится на MTV. Все просто. В то время это было превосходный рычаг воздействия рекорд компаний. Все это едва ли помогало группам. Сингл должен был, бесконечно крутится в эфире, как в игровом автомате. И если был отклик, этот отклик был. Не думаю, что в этом случае кто-то обращает свое внимание на такую группу как Overkill. Не думаю, что и сегодня кто-то станет обращать внимание на такие команды. На новейший, экстремальный металл. На самом деле, мне всегда было не уютно на таких программах как Headbangers Ball. Меня больше волновала концертная деятельность. Я всегда считал, что концерты иной раз могут быть нашей лучшей рекламой. Если ты можешь увидеть группу, услышать группу, почувствовать, как пахнет эта группа, увидеть, как эта группа старается для тебя, это становится гораздо более незабываемым, чем что-то заурядное как, стали заурядными металлические видео. Через какое-то время, эти видео слились в один поток. Наверное, я приверженец живого театра, а не всего этого видеоряда.
Недавно вы выпустили альбом Killbox 13. Как бы ты сравнил эту пластинку с вашими прошлыми релизами, и насколько она отличается от ваших старых работ?
Я думаю, что это хорошая смесь нашего прошлого и настоящего. Эта группа никогда не забывала о своих корнях. Мы не такие. Мы сохранили этот стержень в своей душе и развивались на его основе. Это было медленное развитие. Мы развивались в очень медленном темпе. За все эти 18 лет, это явно видно. Я думаю, что на этой пластинке нам удалось соединить, скажем так, негативное развитие, или же вернуться во времени и соединить все с тем, что мы делаем сегодня, заново изобретая свою музыку. Нам удалось освежить свое творчество. Я думаю, что это замечательный пример тех личностей, которые играют в группе и того, чем мы были одержимы все эти годы, но с современной, понятной атмосферой.
Расскажи нам о некоторых примечательных для тебя песнях альбома.
Главное для нас – гитарные рифы. Песня начинается с рифа. Меня постоянно просят выбрать между моими детьми и сказать, какой из них лучше всего выглядит, это очень не просто. Мне очень не просто это сделать, потому что все песни равноценны для меня. Мы записываем пластинки, на самом деле, мы не записываем песни. Я знаю, что это песенный сборник, составляющий эту пластинку, если мы должны поработать над каждой темой индивидуально. Когда работа закончена, для меня это полноценный проект. Если бы трек восемь под названием "Struck Down" был бы пропущен, то эта запись была бы менее ценна для меня, так что это по настоящему законченная работа. Я сочиняю лирику и мелодии. С этой позиции, некоторые песни более важны для меня, чем другие. Эта пластинка не имеет ценности сама по себе, она ценна своими отдельными достижениями в процессе ее создания. Мне нравится сочинять лирику интроспективно. Мне нравилось копаться в своей душе. С начала 90-х, для меня этот творческий процесс был путешествием и нужно было иметь мужество, чтобы заглянуть внутрь себя и понять что мною движет, потому что я не считаю, что я сам чем-то резко отличаюсь от всех остальных людей. Я думаю, что все люди во многом похожи, у нас у всех схожие надежды и мечты. Нужно лишь заполнить ими пустоту внутри нас. Я считаю, что мы все боимся одного и того же. Я думаю, что возможность заглянуть к себе в душу дает мне возможность предопределить большинство из этих страхов и вскрыть их. Вот какие цели я преследую при написании лирики. Естественно, что эти строчки становятся более личными для меня. На этом альбоме особенно, я опустился еще глубже и исследовал и вскрыл тему семи смертных грехов в рамках альбома. Я обнаружил, что в ряде случаев я наслаждался многими из этих пороков. В некоторых случаях, я обнаружил, что эти пороки были очень личными, когда я нуждался в самосовершенствовании. Я решил, что мне такой подход только на пользу и каждый год я проходил через это во время записи пластинки, каждые 2 года, я словно сбрасывал вес. Я думаю, что если мы все в какой-то степени похожи, даже не смотря на то, что я пишу об этом очень абстрактно, есть особые куски, если не все песни целиком, для тех, кто действительно понимает о чем идет речь. Я думаю, что когда ты отождествляешь это с собой, песня приобретает для тебя особый смысл. Я бы назвал такие в перспективе выдающиеся песни как "Devil By The Tail", "Crystal Clear", и "I Rise". Или зависть, похоть и гордыня.
Ты все лучше узнаешь самого себя.
Конечно, для меня это была некая извращенная терапия. Если я воспринимаю это как возможность серьезно разобраться в самом себе и подробно написать о знакомых мне вещах или о своих открытиях, то все это становится еще более реальным. Я считаю, что сегодня слово «реально» очень часто извращают. "Я действительно позабочусь об этом." Такое можно сказать буквально о любой чертовщине, в том числе и о сотовом телефоне. Все дело в том, что реальность как противоположность реального для меня, это то, что движет мной. Я такой же как все, или же я считаю, что не отличаюсь от других, вот, например, от тебя, это создает общность, особенно если ты немного увлекаешься музыкой, что может быть кто-то еще скажет, что тебе, возможно, хочется иметь возможность сказать или понять. Я думаю, что именно такая позиция делает некоторые вещи реальными.
Потому что ты можешь отождествлять себя с этим.
Способность отождествлять – это наше самое ценное качество, когда мы что-то любим или ненавидим. Эта способность мотивирует нас, и именно поэтому мы можем отождествлять. Все эти годы сочинения лирики и мелодий я использовал эту способность как выразительное средство. Я уже 8 лет не пью. И я не мучаюсь по этому поводу. Для меня все действительно просто. Время от времени я говорю об этом в интервью лишь из-за того, что есть другие не пьющие люди, и они могут сказать "О, это классно. Я тоже завязываю." На гастролях я встречаю людей, которые говорят мне "Эй, я слышал ты в завязке. И я тоже." Я отвечаю "не ори об этом на каждом углу, нас могут выставить из клуба."
Состав группы неоднократно менялся. Расскажи о ваших новых музыкантах.
Наше самое последнее приобретение – это гитарист Дерек Тэйлер. В 2000 году Дерек заменял моего партнера Ди Ди, когда того вызвали домой. Его жена рожала второго ребенка. Мы знали, что это случится, так что мы приготовились к этому. Ди Ди вылетел из Швейцарии, а Дерек прилетел чтобы заменить его. В тот момент мы меняли гитаристов. У нашего тогдашнего гитариста появилась еще одна возможность, а Дерек на самом деле был гитаристом, а не басистом. Мы просто попросили его остаться и с тех пор он играет с нами. До этого, в 1999 году к нам пришел Дейв Линск. Они оба из Джерси. Дейв сыграл очень важную роль на Killbox 13. Для Дейва это лучшая возможность проявить себя. Это была первая пластинка, которую Дейв записал с нами, когда ему была предоставлена свобода, и наверно с 99 года, он стал гораздо лучше понимать группу. Его вклад только позитивен. Если ты неоднократно прослушаешь весь альбом, ты поймешь, что гитара вернулась для нас. Она ненадолго исчезла, и гитара исчезала из-за, скажем так, наших старых гитаристов. Из-за их интерпретации нашей музыки. Мы не думали, что до такого дойдет. Мы не рассчитывали. Поэтому Дейв стал нашим усилением. Дейв не просто показывает, на что он способен, он действительно умеет играть, и скажи мне, если я не прав. Я действительно считаю, что его вклад в пластинку помог заново изобрести то, о чем я говорил ранее.
Я считаю, что в хэви металле гитары всегда играли очень важную роль.
До определенной степени, но их роль изменилась. Гитарный ритм, гитарный риф никуда не исчез, но многочисленные гитарные наложения исчезли на несколько лет. Не только для нас, но и для многих групп, и все из-за того, что гитаристы, которые играли с нами, не понимали значения гитарных наложений, не понимали значение гитарного соло. Для них был важен только ритм и гитарный риф. Гитара была здесь, но не было дополнительной гитары, и это совершенно очевидно, когда слушаешь Killbox 13.
Ты написал лирику и мелодии. А остальные ребята принимают в этом свое участие?
Пишут ли они лирику? Я не дам им писать лирику. Им заказан вход в мой маленький мир. Нельзя заглянуть в него, нельзя его перекроить. Я работаю с Ди Ди Верни с 1981 года. Потрясающе так долго работать с музыкантом автором песен. Также удивительно, когда столько лет с тобой такой друг. Я думаю, что мы друзья как говорится «раз и на всю жизнь». На самом деле, песня рождается с Ди Ди, а я превращаю ее в законченную форму. Между началом работы, когда Ди Ди придумывает гитарный риф, и тем моментом когда я пишу последние слова лирики, придумываю мелодии, остальные музыканты вносят свою лепту. Все принимают участие, Дерек Тейлер, Дейв Линск, Тим Мэллэри, барабанщик, они занимаются переработкой, дополняют партии, занимаются аранжировкой. Все вносят свой вклад. И нет такого, что один пишет одну партию, а я пишу другую. Над той или иной песней работает вся группа.
За пределами Штатов, ты занимаешься деловой стороной группы. У вас там, заграницей, большая зрительская аудитория?
Нет, это еще не факт. Заграницей мы самостоятельно занимаемся менеджментом группы. Мы имеем деловые интересы с менеджерами, которые много лет помогали группе, и вкладывают в коллектив определенные деньги, но я сам занимаюсь заграницей нашим менеджментом. Главным образом в Германии и в Англии. Я координирую работу всей прессы. В одиночку занимаюсь всей рекламой. Мой партнер Ди Ди занимается этими вопросами в Штатах, его прерогатива - продукт. Когда я говорю «бизнес», на самом деле это означает все деловые вопросы, начиная с обсуждения условий контрактов до дачи интервью. Это настоящая, ежедневная работа, но очень приятная. Приятно нести на себе эту ношу. "O, мне надо идти на работу." Эта работа на благо группы и я считаю, что у нас всегда был деловой подход. Если 24 марта в 5:24 вечера, я работаю на благо группы, разговаривая с тобой. Много лет такое отношение работало на нас. Мы по деловому относимся к любом вопросам, будь то вопросы бизнеса, сочинение песен или же концертная деятельность. Ты вспоминаешь прошлое, и ты прошел долгий путь. Что, черт возьми, значат эти 18 лет? Что случилось? Последнее, что я помню, мы сидели на капоте Vega и пили пиво Budweiser.
Ты считаешь, что, самостоятельно занимаясь деловыми вопросами, ты тем самым лучше управляешь группой, вместо работы со сторонним менеджментом?
Здесь есть свои плюсы и минусы. Конечно, существует конфликт интересов лейблов, потому что ты артист и вместе с тем менеджмент. Им хочется понравиться артисту. "Эй, рад тебя видеть. Давай пробежимся по городу и где-нибудь пообедаем. Мы напоим тебя." Когда ты сам менеджер, они говорят "эй, приятно тебя видеть. Где долбанные деньги?" Назревает конфликт. Мы считаем, что раз уж мы начали этим заниматься, то необходимо отработать каждый аспект этой группы. В группе надо учитывать все, пока эту группу не обобрали до нитки. Мы уже сталкивались с тем, что наши записи урезали и переиздавали как фальшивки, а мы не могли этого контролировать. Судебные разбирательства. Мы судились, но когда надо четко для себя решить, что же ты хочешь от этой группы, все начиная с первой и до последней ноты, как группа предстает перед публикой на сцене, оформление футболок, какие фотки надо отобрать для оформления DVD, производство пластинки, контрактные обязательства, организация концертов, все эти вопросы мы решаем сами. Конечно, в нашей команде работают замечательные люди. Великолепные адвокаты, замечательные антрепренеры, у нас прекрасные отношения с записывающими компаниями, и все это работает на успех. Overkill это само воплощение правильного ведения дел, и этими делами мы занимаемся сами. Такая работа приносит огромное удовлетворение. Что касается меня, то я не могу мечтать о большем.
Я общался с несколькими командами, которые говорили "мы сделали то и это, подписали те и те документы, и обнаружили, что попали в странную ситуацию, и хотим знать как мы так лоханулись."
Это такая ситуация когда обычно ты хватаешь себя за лодыжки и хочешь знать как ты оказался без штанов. Мы это уже проходили. Мы не всегда сами ведали вопросами менеджмента. Я считал, что если уж искать виновных, то виноваты мы сами, а не какая-то третья сторона. Я могу смириться со своими ошибками. В 1994 мы сознательно решили взять менеджмент в свои руки, но нам приходилось сражаться с менеджментом в прошлом. Если честно, нас этот менеджмент устраивал. Они не подставляли нас, но до этого мы уже прошли черед подставы, когда нас опускали рекорд компании, например. Мы знаем наверняка, чего нам ожидать, и знаем, как это предотвратить, если это будет необходимо. Мы деловые люди, разве нет?
Кое-кто считает, что если ты играешь в группе, то ведешь веселую жизнь, общаешься с девушками, пьешь пиво. Иногда не лишне им напомнить, что есть еще и деловая сторона вопроса. Ты делаешь ошибки и есть те, кто накалывает тебя. Многие из тех, кто читает эти интервью, сами играют в группах и рассчитывают заниматься этим на профессиональном уровне. Приходится спрашивать о том, о чем не стал бы спрашивать журнал Metal Edge.
Вполне определенно и это одна из причин, почему мне не нравится давать интервью Metal Edge. Мне до лампочки, что там какая-нибудь деваха будет думать обо мне на свидании или какой у меня любимый цвет и т. д. и т. п. Обычно, я говорю "Я не занимаюсь этим." Мне плевать, сколько народу купит ваш журнал. Я остаюсь при своем. "Расскажи, во что ты был одет на свой первый праздник Хэллоуин?" Думаю, что на такой вопрос я ответил "вы должно быть ебена мама, смеетесь надо мной, так что ли? Вы хоть понимаете, что разговариваете с 40-ка летним мужчиной?" я хочу, чтобы ко мне относились серьезно. Не слишком серьезно, мы не относимся к самим себе слишком серьезно, конечно, так, что мы не можем получать от этого удовольствие. Все дело в том, что когда-то они относились к нам как к тем, кого печатают на обложке журнала Teen Beat. Здесь мы имеем дело с реальностью. Нас это не колышет. Но нужно всегда быть на чеку. Вот в чем все дело. Я могу понять, что "средневозрастные девушки тоже нуждаются в любви." Но это идиотизм относить нас к этой категории мужчин. Metal Edge как-то позвонили мне и спросили "как бы ты описал вашу музыку?" Я ответил "это мерзкая музыка, которую играют отвратные мужики. Вы врубаетесь? Нет? Думаю, что нет. Пока." Я бы посоветовал молодой группе в первую очередь подыскать себе надежного адвоката. Человека способного защищать ваши интересы в суде, потому что даже ваши менеджеры не обязательно могут защитить вас в суде. В противном случае вы будете застигнуты врасплох, будете паниковать и насвистывать что-нибудь из "Avida".
Если вспомнить инцидент на Род Айленде, то что случилось с Great White, я так понимаю, что у этих ребят была масса судебных проблем.
Меня там не было, но я был на гастролях. Я отыграл 2500 клубных шоу, теперь, наверное, даже больше. Часть этих концертов в закрытых залах и часть на фестивалях. Я могу сказать тебе, что любой владелец клуба знает, что творится в его клубе. Есть строгие правила. И никаких отписок и отговорок "Я не знал." Все просто. Это основа-основ. Я не говорю об этом, для того чтобы кого-то защитить. Я смею утверждать на основе своего личного опыта, и ни один владелец клуба в мире... не станет спорить со мной. Ты занимаешься серьезным делом. "Я не знал." Неведенье не может быть оправданием. "Мы были не виноваты." Это был ты, это был твой зал. Ничего сложного. Конечно, есть определенная ответственность, я уверен, и эта ответственность нужно распределить между двумя сторонами, но с другой стороны, эта трагедия произошла в зале, у которого есть свой владелец и он должен был это предусмотреть. Я считаю, что в конечном итоге этой трагедии, нельзя было бы избежать, все просто. Я не знаю, оправдают ли саму группу. Для трагедии, это уже не так важно. Трагедия есть трагедия, и об этом нельзя забывать. Я никогда не понимал владельцев клуба, а я постоянно имею с ними дело, с теми, кто не знает, что творится в его клубе.
Мне это показалось странным, потому что я сам хожу по клубам, беру интервью у многих групп в этих клубах. Я прекрасно знаю некоторых владельцев, и я не могу представить, что они не в курсе происходящего. На дверях на контроле стоят служащие клуба, есть персонал присматривающий за аппаратом на сцене, и я так понимаю, что Great White по прибытии в клуб ждали когда им привезут их аппарат. Думаю, что они монтировали усилители. Я не понимаю, как музыканты могут устанавливать аппаратуру без персонала клуба следящего за этим.
Это должны быть очень уникальные обстоятельства в том клубном мире, в котором мы живем, и способствовать этому случаю. Такое не должно становится нормой.
Сейчас вы гастролируете?
Мы дадим несколько концертов в конце апреля в Штатах, в окрестностях Нью Йорка. Потом проведем 2-х недельное турне по Южной Америке. Вернемся в Штаты, для того чтобы прокатится по Среднему Западу, и наверно приедем в Техас. Потом выступления в Европе, в фестивальный сезон, где мы будем играть для наших немецких, бельгийских, испанских, португальских, австрийских, шведских, и датских друзей, а потом вернемся сюда, для того чтобы закончить гастроли рядом американских шоу. Наверное, это будет в сентябре. Планы грандиозны. Будет весело.
Что скажешь «под занавес»?
Для меня все просто. Нельзя заниматься этим без поклонников.
Перевод – Дмитрий Бравый 29.10.03 специально для Wrecker
| Реклама: |